24 февраля
“Утром 24 меня разбудило сообщение брата «Бомбят»… Я встала, включила новости, зашла во все мои социальные сети и узнала, что мир изменился…
Я беларуска, которая живет в Испании. Я вышла за муж за венесуэльца, а мой сын родился в Испании.
Моя мама живет в 4 км от границы Беларуси с Украиной. Мой брат также живет в Беларуси и у него дочка, которой еще нет и 2 лет. Два моих двоюродных брата тоже живут в Беларуси: один из них студент, у другого дочка, которой почти 3 года.
В Украине у меня тоже 2 двоюродных брата, у одного из которых двое детей, младшему из них всего несколько месяцев. Моя двоюродная сестра живет в Киеве, ее дочери 5 лет. В Украине у меня много других родственников.
В первый день мне удалось поговорить с двоюродной сестрой по телефону. Мы обе нервничали и не могли поверить в то, что происходило. Первую ночь они с семьей провели в бомбоубежище, а потом пошли домой к ее тете, потому что моя сестра живет на 6 этаже, а спускаться с шестого в бомбоубежище несколько раз в день довольно проблематично. Тетя живет на первом этаже: ближе к убежищу.
Один из моих двоюродных братьев, которые живут в Беларуси, — военный. Один из моих двоюродных братьев, которые живут в Украине, — военный, тоже. Оба брата из Украины уже в украинской армии, беларусы, пока, дома, со своими семьями.
Один из моих двоюродных братьев из Украины не был с семьей, когда его младший сын был маленьким: он был на Донбасе. Сейчас он опять сражаестя, когда его второму сыну всего несколько месяцев.
Когда сейчас здесь, в Испании, я играю с моим сыном или даю ему апельсин, часто думаю: а как там моя двоюродная племянница? Сейчас она в убежище? Она не может съесть апельсин, фрукты, смеяться, играть, бегать по улице, потому что это опасно…
Моя бабушка была украинкой и во время Войны (потому что до этих пор для меня существовала только одна Война с большой буквы, Великая отечественная) была вынуждена жить в землянке. Могла ли она себе представить, что одна из ее внучек со своей семьей будут искать убежище в подвалах Киева?
Мой дедушка был украинцем и учувствовал в Войне (он не любил об этом рассказывать), защищал Кавказ. Мог ли он представить, что одна из его внучек со своей семьей будет вынуждена убегать от бомбежек?
Одна из моих украинских теток не разговаривает со мной: она обиделась, ее переполняют злость и ненависть. Я знаю, что с ней все в порядке, потому что мне об этом говорит моя двоюродная сестра и потому что иногда я вижу, что она была в Ватсапе несколько часов/минут назад. Таким же образом я «проверяю», что с другими моими родными и знакомыми в Украине все в порядке.
Когда мы что-то отмечали дома, у нас всегда был тост: «За мир во всем мире!» А сейчас что? Прошло уже больше недели…»
Среди членов нашей Ассоциации помимо испанцев также есть русские, беларусы, украинцы и представители других национальностей. От их имени мы не хотим делать никаких политических заявлений: ме верим в силу слова, но не в этом случае. Всё слишком плохо, чтобы можно было решить это простыми словами. Поэтому мы решили опубликовать свидетельство одного из членов нашей Ассоциации.